...- Да ладно, зачем стирать эти носки, они же почти не воняют!

@темы: Фильм, который не был снят

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Этот матч смотрело более полумиллиона чиловек!


Нави вырвали LGD. Ещё раз: NA'VI ВЫРВАЛИ LGD. Которые не проиграли до этого ни одной игры! Пупей после боя сказал на вопрос Пурджа: "Как вы думаете, каким будет финал?" - "Китайцы". Этот дурацкий китайский стиль усыплять игрой, затягивать до лейта и заганять на базу сделал осечку. Нави просто надругались над ними, пикнув в первом бою Джагера, а во втором Войда, которого за весь турнир пикнули раз 5. LGD на одной страте прошли весь турнир всухую. И Нага, Дарк сир, Дрэгон Найт в их исполнении были непобедимы. А Нави плевали и на Нагу, и на Дарк сира, и, тем более, на Дрэгон Найта - они контрят эту хрень на раз-два! Ну и конечно потрясающая игра Денди на рубике - как он ворует ульты. Денди потом подошёл к Вилату и сказал: "Ты видел, я 7 раз украл ульт у этого дебила!" (это он про Ревейдж Тайда )... Блин, это кайф!


Теперь LGD на минус морали будут биться с убитыми Нави в предыдущем матче iG. Китайцы бьются друг с другом за возможность отомстить хохлам. Как же они уже надоели...

Желаю удачи ребятам на Гранд финале! Я дождусь! Это же всего лишь четыре утра )

ЗЫ: Хвост обещал, что если они выиграют этот турнир, он станцует GANGNAM STYLE!

Эхххх, проиграли Нави... Долго, тяжело, мучительно. Но они всё равно молодцы. Мало кто ожидал, что они после довольно паршивогов ыступления в группе дойдут до финала. Но дошли ведь! И подрались там! Всё равно НАВИ МОЛОДЦЫ!

@темы: Одобрям!, Вести с полей

---

Слово недели

Хайграунд

@темы: Моё унылое мнение по поводу

---

Нави выиграли полуфинал сетки винеров у iG!!!

Было в начале турнира из 16 команд 2 из США, 1 из Австралии, 6 из Европы и 7 из Азии. Призёры - первые 8. Из них 7 азиатских команд и одна единственная команда из Европы - и это наши украинские Нави (хотя они скорее интернациональные). В отборочных Нави проиграли команде iG с разгромными счетами оба боя. Первый бой в полуфинале с иГ Нави проиграли за 15 минут со счётом 3:0.

А потом... а потом, хихикая, они набрали какой-то странный пик и порвали китайцев на куски. Это было что-то!
Второй бой уже начался серьёзно. Настолько серьёзно, что 14 минут не было ФБ. А потом... а то, что было потом, теперь уже история. Я очень рад, что не спал и посмотрел эту битву с трёх до пол пятого ночи. Это огромный заряд положительных эмоций!

И уже пофиг, как Нави сыграют дальше.

А чего стоит игра Оранж против Ихоум. Малазйцы мочили китайцев, но потом связка Тини-висп так сработала, что Тини в конце выдавал криты по 1300, а крипстат у него был за 700. Игра шла целый час. Сумасшествие!

@темы: Вести с полей

---

Линор Горалик "Лiтають"

Читать

С моим знакомым, литератором Ф., случилась эпилептическая мышь.

Ф. — такой московский человек, представитель состоявшейся интеллигенции. Состоявшаяся интеллигенция — это очень приятные, спокойные люди. Без отчеств, но полным именем — Василий, Николай, Маргарита. Между собой тоже — Степан, Евгений. Пять-восемь тысяч чистыми в месяц, белые зарплаты, в офис не ходим, но работы очень много, очень-очень много. Какой? Ну, всякой. Маленькие арбузики из «Азбуки вкуса». Слушай, у меня вообще-то есть, извини за выражение, продюсерская компания, давай что-нибудь замутим? Мутят хорошо, на уровне телеканала «Культура». Без лизожопства, никакого вот этого шоу-бизнеса вонючего, душа дороже. Семейные дневники, биеннале, триеннале, белые скатерти в «Бонтемпи», пластиковые дужки винтажных очков «как у Брежнева» поблескивают мягкой самоиронией. Бывшая жена — лучшая подруга; дети такие красивые, потому что мы такие вменяемые. Только не смейтесь, но йога — это, правда, очень круто, у нас тренер — бывший квантовый физик, совершенно в своем уме, шестьсот долларов в месяц, прямо на Чистых прудах. Прекрасный способ снять агрессию. Состоявшейся интеллигенции сейчас очень важно снимать агрессию, это не вопрос самочувствия, это вопрос политического самосознания: агрессия — инструмент кровавого режима, а мы должны ей, следовательно, противопоставить... Что? Ну, понятно. Вот архитектор Н. яблоки в этом году не стал на даче обрывать, это как-то семантически жестко: «обрывать яблоки». Ф. приходил на йогу, по дороге домой покупал маленький арбузик, это вместо ужина, мы не ужинаем. Словом, Ф. всегда был настоящим представителем состоявшейся московской интеллигенции, этих прекрасных людей, самых, может быть, приятных людей в Москве. И тут — мышь.

Ф. живет в небольшой трешке на Покровском бульваре; арендует, конечно, — он же не «Первый канал» или еще какая погань (собственная квартира у него четырехкомнатная на Каховской, он ее сдает прекрасной, интеллигентной таджикской семье; такой ужас, никто не сдает квартиры таджикским семьям, просят, хуже того, показать регистрацию; какая гадость; мы вот просим только деньги за три первых месяца и залог еще за три, больше ничего). И вот — пять утра, съеденный на ночь арбузик требует, чтобы Ф. прогнал неприятный сон, в котором какие-то агрессивные люди ставят его в свастикасану (а он не противится, не противится!), и дошел до туалета. В коридоре прямо на полу что-то такое, за что цепляется невольно сонный взгляд. Прямо посреди коридора что-то такое совершает резкие движения. Лежит, короче, серая мышь на боку, глаза закатив, — и дергается. А Ф., как вся состоявшаяся интеллигенция, очень чувствителен ко всем чужим страданиям, к каждой малой божьей твари. Ну, он же не знает, что с этой мышью, он думает, что она умирает, это ужасная дилемма: она страдает, ну что ее, реанимировать, что ли?! Он не может делать мыши дыхание рот в рот, он боится ее укусить, ну и вообще — что за хармсовщина, господи ты мой боже. Но ведь дергается! Тварь дрожащая умирает. Бедный Ф.

Тут жена Ф. приносит швабру и совершенно естественным жестом собирается положить дилемме конец. Обожемой! Многое становится ясно. Она и к суду не ходила. Уйди, забери эту швабру и уйди, я не хочу сейчас даже думать об... Об этом всем. О тебе. Что делать с мышью?! Мышь продолжает дергаться, только вид швабры, кажется, немного успокоил ее, она даже потянулась к этой швабре — утоли мои печали, швабра! — но нет. Ф. мечется по квартире, хватает совок, осторожненько подбирает им мышь и несет ее на лестничную клетку. Складывает мышь в чистый угол, оставляет ее там буквально на минуту и бежит в квартиру принести ей воды, еды и носовой платок — укрыться. И вот когда через минуту он приходит с водой, едой и платком — мыши нет. Бог весть, куда она делась, эта мышь; может, кот ее уволок, а может, какой-нибудь нашист пришел со шваброй и положил конец ее страданиям, а может, она сама полежала-полежала да и пошла. Но, так или иначе, Ф. этой ночью много перенес. Вот он оказался лицом к лицу с ситуацией, требующей гражданского действия. Все он сделал для спасения мыши или не все? Непонятно. Йога не помогает, на маленькие арбузики Ф. вообще не может смотреть, тем более что кончился сезон. Друзья — тоже представители состоявшейся интеллигенции, скатерти скатертями, а люди прагматичные, четкие, иначе бы они в «Бонтемпи» не сидели — приводят к Ф. биолога. Между прочим, у мышей бывает эпилепсия, и очень часто. Ф. обмякает в строгом ресторанном кресле. Слава тебе, Господи. Но жена, боже мой! Она и для Крымска одеяла не собирала. Жена Ф. спокойно пьет пиво и показывает подруге через стол собственную голую фотографию: нет, ну правда же, кроме жопы — все вполне ничо? Зато остальным приходится выслушать длинную тираду — все, что нам дорого, начинается с очень простого постулата: «Насилие — зло». А дальше, ребята, мы просто начинаем логически тянуть за веревочку (извините за кондовое картезианство) — и все, вот все складывается — вот назовите мне, что вам дорого? «Соблюдайте свою конституцию»? Выводится логически! «Свободу Pussy Riot»? Выводится логически! «Заткни фонтан»? Выводится... Ну вас, с вами о серьезном, а вы козлы. Потом наконец вся компания убирается прочь, жена Ф. напоследок кокетничает с официанткой, стараясь поворачиваться к девушке не жопой, а теми местами, которые вполне ничо. Раньше надо было думать, милый Ф. Она и Бахтина не читала.

Вся компания едет посидеть к одному из ребят на дачу, пить чай со смородиновыми листьями; хозяин — коллекционер винила; будем играть в XBox и слушать Пахмутову с пощелкиванием. После третьей бутылки чаю становится ясно, что ночевка будет прямо тут, под Пахмутову. На следующее утро приходят мужики, гнут шапки и продают свежевыловленную мойву, любимую простую пищу состоявшейся интеллигенции, — омега-3 и никаких углеводов. Мойву жарят, потом едят, потом учат кота танцевать под Пахмутову, качая у него перед носом мойвиным хвостом. Потом кот начинает терзать муху: помучает и попустит, помучает и попустит. Коту объясняют про то, как заигрывание с насилием неминуемо приводит к возникновению тоталитарного государства. Разговор затягивается. Словом, домой Ф. и его жена возвращаются к вечеру третьего дня, потому что Ф. уже нервничает, ему надо писать сценарий документальной драмы «Избранник» про спикера Синода; у него дедлайн, тема уйдет. Там такая структура: ничего про религию, а только разговоры людей о жизни, о надеждах — ну, понятно, — и зритель сам улавливает сквозной нарратив, острый, политически заточенный; не надо подсказывать зрителю, он не имбецил. Жена Ф. все это слышала пятьдесят раз, она думает о своем — о подруге, о том, что надо послать ей ту голую фотографию, которая боком, про которую было сказано «Вау!»; черт знает, может, она и несправедлива к своей жопе. Словом, оба отвлечены, оба, открыв дверь в собственную квартиру, не сразу понимают, что происходит.

В квартире мухи. От них темно.

Жена литератора Ф. кидает сумку на пол и валится спать: у нее папа — профессор-инфекционист, ее детство прошло в казахских степях среди препарируемых тушканчиков, она вообще не понимает, в чем проблема. А у литератора Ф. папа — профессор-гигиенист. Гигиенист! Ф. папу ненавидит по сложной интеллигентной причине, никогда даже рук не моет, но это не важно; важно, что заученное не выбьешь. Вот она, встреча с темными массами на своей территории. Ф. дрожит, но верит в то, что насилие должно отступить перед разумным диалогом. Ф. открывает все окна, потому что, по его глубокому убеждению, мухи и сами понимают, что они неуместны, их время прошло, они смешны, в конце концов. Позор мухам! Ф. их презирает и твердо уверен, что они это почувствуют и все поймут. С чувством выполненного долга Ф. идет спать.

Вы еще с плакатиками креативными к этим мухам сходите, а пока мы иронизировали, девочкам дали два года колонии.

Они жужжат. То есть они реально не понимают, что ушло их время. Но литератор Ф. так хочет спать, обожемой; он пытается себя убедить, что это сень ветвей бормочет или школьницы, скажем, приятно гомонят за окнами. Но к двум часам ночи в гомоне воображаемых школьниц начинает почему-то преобладать слово «патриархальный». Тогда Ф. говорит, что не обязательно же применять силу. Надо просто показать, что сила — есть, но мы никогда не опустимся до ее применения. Ф. идет на кухню и наливает в блюдце мед. Он уверен, что через несколько минут все мухи прилетят и повязнут в этих трех ложках меда. Он утешает свою совесть обещанием с утра всех мух высвободить, помыть и выпустить на волю. И ложится спать.

И тут мухи начинают ходить по нему ногами. У них у каждой шесть штук, поэтому по литератору Ф. ходит несколько тысяч ног, наверное. А у него тактильная чувствительность — как у любого бывшего очкастого отличника, кожей чувствующего, как в него жеваная бумажка летит, еще в тот момент, когда она сама со своей траекторией не определилась. Литератор Ф. вынужден сказать себе в этот момент, что мухи ему очень неприятны, очень. Что он готов бороться за их право на, скажем, образование или там здравоохранение, но при этом, кажется, не будет никого мыть, кто попался в блюдце. Просто выставит блюдце за окно, пусть выбираются сами. Он, в конце концов, выполнил свою часть социального договора.

В блюдце никого. Нет, одна муха есть: она заканчивает завтракать. Остальные двести сыты и довольны, сидят где хотят, кто спит, кто родственникам строчит письма: «Ты, тетя Нюра, все думала — ехать или не ехать, а тут действительно молоком и медом; шалом тебе, короче, старая дура». Литератор Ф. уже не понимает, чем вызвана его мелкая дрожь: физическим измождением или, извините, ненавистью, потому что состоявшаяся интеллигенция ненависть в себе плохо опознает; эти Геббельса пожалеют: живой же человек был, братья и сестры! Но нет, это и правда ненависть кипит. Ненависть! К существам, живущим с ним в одной стране! До чего, суки, довели. Словом, к восьми утра литератор Ф. принимает сложное решение: он садится в свой синий мини-купер (иронически окрашенный в желтый цвет) и едет в аптеку.

В аптеке ему показывают неприятного вида железные баллоны, говорят — убивает все летающее за тридцать минут. Но от ползающих нужен другой баллон, вот этот, потому что то средство, которое от летающих, — оно некоторых просто доводит до состояния ползающих, их надо добить. Нет, нет, этого литератор Ф. не хочет! Он хочет их прогнать. Аптекарю очень жалко литератора Ф., но каждый сам себе идиот, аптекарь не может за всех отвечать, у него свои проблемы, у него дочка шестнадцатилетняя на кодеине сидит. Так что аптекарь дает ему электрический фумигатор с пластиночками от мух, этому блаженненькому. Аптекарь твердо знает, что фумигаторы эти помогают не от насекомых, а от тещи: «Да, мама, мы поставили у Лелика фумигатор, его не покусают комарики, засыпайте вы уже, ради бога!» Но литератор Ф. берет восемьсот тыщ пластинок и едет с ними домой — рассовывать фумигаторы по всем розеткам. Рассовывает и уходит на йогу поскорей, потому что если кто умрет — он, литератор Ф., не хочет за это отвечать. И мысль, что кто-то умрет, совсем ему не противна. Существует естественное течение исторических процессов. У них были шансы измениться, осознать свои ошибки и признать новую цивилизованную реальность. Извините.

На йоге у литератора Ф. лучше всего получается шавасана («Расслабьте тело... Закройте глаза... Дайте телу буквально растечься по полу...»). Глаза у Ф. красные от бессонницы, все болит. «А ты просто зря их на мед ловил, — сочувственно говорят ему друзья. — На мед хорошо ос ловить. Мухи лучше на говно идут. Ты сегодня насри в блюдечко — сам увидишь». Тут литератор Ф. вдруг разражается яростным криком: идите в жопу со своим вечным остранением, ебаные, блядь, философы спокойные, для вас ирония — единственный инструмент взаимодействия с реальностью, вы еще с плакатиками креативными к этим мухам сходите, а пока мы иронизировали, девочкам дали два года колонии. Ну, все извиняются, и тут литератор Ф. вдруг говорит: короче, бай-бай. И встает, и уходит. Что-то в этот момент перестраивается в его душе, но он пока не знает, что. И думать об этом не хочет. Он просто гуглит три магазина бытовой химии и объезжает все. И внимательно теперь читает про эти блестящие баллоны, которые от летучих, ползучих, крадущихся, прячущихся, необразованных. Надо быстро, быстро: да, насилие отвратительно, но один короткий эффективный удар по малой группе может, в конце концов, спасти всех остальных от затяжной кровавой войны. Он про это читал у Моше Даяна. Ф. подъезжает к дому на скорости двести десять километров в час и по лестнице на четвертый этаж взлетает, как быстроногий Ахилл, в таком же боевом настроении. Удаляет из помещения ценных живых существ, то есть дочкиных хомяков. Жену тоже удаляет. Что там снаружи лежит — мед, молоко — выкинем, плевать, надо сразу, сразу. Пшик, пшик, пшик. Потом он выходит на лестничную клетку и падает рядом с женой и хомяками. Сердце колотится, рука с оружием дрожит. Я понял, Катя, про гражданскую войну: они для тебя не люди, понимаешь? Ровно эта массовость, эти... эти сотни. Или тысячи. Понимаешь, Катя? Кате что, Катя с ним восемь лет живет, Катя умная-умная. Поэтому она молчит и поддакивает, тем более что подруга ей сейчас написала: «Хочу тебя всеми пальчиками». Литератор же Ф. двадцать пять минут сидит и слушает свою душу: она чиста. Война, ах, война, что ты, подлая, сделала. В смысле, с нами, не с ними же. Они сдохли, им-то что, а вот мы — мы внутренне надломились.

Ф. открывает дверь в квартиру: их нет. Их нет! Их нет! Литератор Ф. боится ступить на порог: ему представляется, что с каждым шагом будет под ногой хрустеть... Но нет! Катя, даже трупов нет, смотри! «А они, видно, уползают за батареи умирать, — говорит Катя. — Будем в тридцатые годы строить водоканал — всех откопаем». Катя!.. Литератор Ф., что-то, конечно, потерявший в себе, но выросший изнутри, прислушивается к своей послевоенной холодной радости. Да, это еще придется в себе иссекать, излечивать. Но зато многое же: вот так, значит, они себя чувствуют после разгона демонстрации, например. О, мы многого не понимали, ребята. Это надо будет включить в сценарий, это провокативно, но глубоко, конечно. И литератор Ф., сокрушаясь о своей душе, идет наконец спать.

Но нет, это и правда ненависть кипит. Ненависть! К существам, живущим с ним в одной стране! До чего, суки, довели.

Они жужжат. Их стало меньше раз в десять, и от этого все еще чудовищнее, потому что теперь же ждешь. Лежишь же и ждешь. И знаешь, что они озлоблены, им некуда отступать. Мы прижали их к стенке. И вот — бж-ж-ж! Холодной ногой в тебя — тык! Литератор Ф. разражается воем. Катя ржет. Иди вон, коза! Катя уезжает к подруге. В чулане от папы с его обсессивно-компульсивным гигиенизмом осталась противомушиная клейкая лента. Литератор Ф. исследует ленту, вытягивает ее из коробочки в липкий конус, твердый и мерзкий. Взмахивает этим конусом в воздухе от отчаяния, и вдруг — хлоп! Какая-то муха врезается в липкую дрянь прямо на лету. Литератор Ф., замерев, смотрит: медленно, медленно пытается муха выпростать ногу, м е д л е н н о, с дрожью — ан нет. М е д л е н н о другую — ан нет. Нет, нет, нет! О, литератор Ф., какая черная у тебя, оказывается, душа! Давай, дави ее пальцами, вспомни все, что она и ее соратники тебе сделали! Тут литератор Ф. заставляет себя встряхнуться. Нет, нет, он так не может. Отношение к побежденным — это наше все. Это последний бастион. Это они бьют связанных в автозаках, а мы — мы другие. Но тут Ф. неожиданно для себя (хоть и отвернувшись) двумя пальцами зажимает эту, барахтающуюся... Словом, вот и все. И так литератор Ф. еще немножко машет в воздухе клейким конусом посреди спальни, и штук пять или шесть... Лента, салфетка, лента, салфетка... И вот литератор Ф. полчаса спустя стоит посреди своей спальни — и взгляд его не видит ни одной. Ни одной! И он ложится спать.

И тут они.

Половина третьего утра.

Тогда литератор Ф. раздевается до футболки и трусов. У него в каждой руке по черному баллону. Он идет и сеет смерть с обеих рук. Минут пять. Это очень кинематографично. Потом он поскальзывается на залитом кровью детергентами полу и падает на попу. Это тоже очень кинематографично, но жанр другой и больно — пиздец. Так что литератор Ф. слегка трезвеет и бросается на лестничную площадку. И там проводит пять минут в странном упоении. О боже, хомяки! Рискуя жизнью, задерживая дыхание, оскальзываясь и сипя, литератор Ф. выхватывает из квартиры хомяков. По хомякам видно, что прежними они уже никогда не будут. «Мирное население, значит, — тихо сипит литератор Ф. — Мирное, значит, население в расход пошло...» Через пятнадцать минут он входит в квартиру.

Мимо летят двое.

Литератор Ф. медленно идет на них, в футболке и трусах. Стука в дверь он не слышит. Входят друзья — им было за него тревожно, хаханьки хаханьками, но у них же все-таки есть совесть. В коридоре складывается чисто шекспировская мизансцена: полубезумный мститель в чем-то с гульфиком, двое медленных врагов прогуливаются в воздухе, и вот как раз пришли Розенкранц с Гильденстерном.

Розенкранц: Федор, брызни прямо на них — и все.
Литератор Ф.: Ты не понимаешь, Розенкранц. Это бесполезно.
Гильденстерн: Плюнь, Федор. Две мухи на всю квартиру — ты не заметишь даже. Ты их победил.
Литератор Ф.: Дурак. Эти опаснее всех.
Они ведь выжили, ты понимаешь?
Они устойчивее тех, несчастных.
И если эти две — или, положим,
Четыре, семь — теперь дадут потомство,
Его не истребит ни дихлофос,
Ни ДДТ, ни «Ария», ни Цой...

Розенкранц и Гильденстерн молчат.

Розенкранц (в сторону): Что делает с душой необходимость!..

Литератор Ф.: Гильденстерн, ты здесь? Дай мне из кухни половник и липкую ленту.

И вот пока друзья идут на кухню шептаться, чтобы вернуться все-таки с половником и липкой лентой (потому что состоявшаяся интеллигенция очень противится насильственной психиатрии, это, простите, скользкая дорожка. Нет, Розенкранц, неси ему половник, / Посмотрим, что он с ним собрался делать), — так вот, когда друзья возвращаются с половником и липкой лентой, литератор Ф. стоит посреди спальни в одних трусах. Спальня освещена всем, что только в доме есть, — торшером из гостиной, настольной лампой, всем. Половник обматывается лентой. Позже друзья литератора Ф. будут рассказывать детям своим и внукам, что более омерзительного на вид предмета им видеть не доводилось. И вот этим омерзительным предметом литератор Ф. начинает зачерпывать воздух вокруг себя.

Он, значит, стоя на ковре в одних трусах, резко прыгает из стороны в сторону и машет этим самым. Прыгает и машет. И обращается к мухам на украинском языке. Потом будет много вопросов касательно того, почему он обращался к мухам на украинском языке, потому что украинского языка литератор Ф. не знает и никогда не знал. И ведущая версия, принадлежащая самому литератору Ф., будет такая: это, значит, заговорила историческая память советского человека, внука украинских партизан, яростно сопротивлявшихся фашистам. Вообще-то литератор Ф. был внуком украинских номенклатурщиков, отлично проведших войну, но друзья литератора Ф. любили его и не перечили. И вообще помалкивали бы впоследствии про некоторые подробности этой истории, если бы не кое-какие обстоятельства. Скажем, про крики «Йды до мэнэ, жопа шэстикрыла!!!» они могли бы не рассказывать никому, потому что в целом любили своего друга литератора Ф. И могли бы не демонстрировать в ходе ритуального исполнения этого самого эпоса, как литератор Ф. раз в минуту пинал кровать поочередно левой и правой ногами на тот случай, «если хто там срати поховався». Друзья литератора Ф. не были злыми людьми: они видели, что ближний переживает большое душевное потрясение; что вот — их родная душа, представитель состоявшейся интеллигенции, который не то что на живую тварь — на большой арбуз боится нож поднять в нормальном своем состоянии, был поставлен в ситуацию выживания, борьбы за неделимый ресурс с огромной народной силою — дикой, наглой, хладноногой. Они радовались, что не оказались на его месте, — тоже ведь нежные, тонко чувствующие люди, жены голыми фотографиями обмениваются, у кота муковисцидоз. Как все-таки хорошо, что это Федор, а не мы. И не только хомяки уже явно никогда не будут прежними, наконец. И никто не планировал даже напоминать литератору Ф. эту историю вообще никогда. И в момент, когда бледный мститель (загар же для лохов, начиная с зимней коллекции Гальяно 2009 года) пал, измученный, на попу и с ужасом посмотрел на усеянное трупами орудие у себя в руке, Розенкранц и Гильденстерн, то есть Павел и Петр, отнесли его в кровать, накрыли простыней и ушли, на вытянутых пальцах неся перед собой половник. И не упомянули бы про всю эту историю вслух никогда.

Если бы через несколько дней с литератором Ф. не случилась эпилептическая мышь. Опять.

© Colta.ru

Линор Горалик - поэт, писатель, эссеист, переводчик, автор ряда художественных выставок и проектов. В интернете она известна, прежде всего, своими комиксами "Заяц Пц и его воображаемые друзья: Щ, Ф, грелка и свиная отбивная с горошком"

Ссылка на тексты, статьи и изобразительное творчество
Твиттер

@темы: Копипаста

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ну нифига ж себе сон... Приснилось: позвонила сестра и сказала, что у неё дочь умерла (у меня сестра - дочь от первого брака отца). Отец уже у неё. Причём что-то она сказала такое, что как бы она начала шевелиться и отец её начал бить - бурда какая-то, в общем. Я приехал к ним. Там отец таскает с собой реально мёртвого ребёнка. Отец да, мой, а вот сестра не моя, и ребёнок вообще какой-то левый. Я мельком заметил на лбу у ребёнка синячок. И вот мы рассуждаем о том, как её повезти. Типа пробки, забитая маршрутка и всё такое (на улице поздняя ночь - какого хрена?). И я предлагаю отцу: "Ты её на колено посади и сядь у окна, чтобы люди не приставали". Отец так радостно: "О, точно!" И сестра такая "Смотри, не урони её опять". Я начинаю догадываться, откуда у ребёнка синяк.
Кстати, суть моих рассуждений во сне такова: Будем ехать в маршрутке, бабули будут приставать "какой милый ребёночек", а им отец "а он мёртвенький", ну и у всех, разумеется офигение. Причём, мне почему-то не кажется эта вся ситуация нелогичной, только немного жутковатым представляется возить в маршрутке дедушке наряжённый труп своей внучки.
Короче, отец её садит на колено, и тут у грёбанного ребёнка широко открываются глаза, он начинает шевелить губами и выдавать какой-то звук между М и В.
Я сразу думаю: "Блин, долбаный зомби. Сколько я о них слышал, но вижу впервые. Бля, как это стрёмно!". А сестра с отцом удивлены, но не испуганы.
И тут ребёнок начинает напевать какую-то песенку детским голоском. Причём создаётся ощущение, что это как будто звук из херового приёмника с помехами. Сначала я думаю, что побыстрее бы она заткнулась, а потом думаю, что неплохо бы это записать, пытаюсь достать диктофон (ну это же я :evil, но не могу найти. А ребёнок к тому моменту ну совсем разбушевался, у меня нервы начинают сдавать, и я начигаю её крестить, причём осознаю, что делаю это сначала сверху вниз, и потом только сева-направо, а надо наоборот, но меня заклинило. Наконец у меня получается сделать как надо.
А ребёнок поворачивает ко мне голову и начинает монотонно повторять: "Чугунное сердце, ленивые руки. Чугунное сердце, ленивые руки, ..."
Я продолжаю крестить, но действительно слышу, как стучит сердце "Бам...Бам...Бам..."

И вот на этом моменте я просыпаюсь и слышу, как моё серце долбит аки барабаны в спид-метале. Ну их нафиг такие сны.

@темы: Приснится же такое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Толь что вы просмотрели 47 секунд увлекательного авторского кино.

@темы: Моё унылое мнение по поводу

---

Liquid Laughter Lounge Quartet

Спасибо за это настоящее чудо Насте, девушке, которая живёт в одной квартире с одним моим хорошим знакомым (который учит меня, кстати, играть на гитаре. Впрочем, не шибко удачно благодаря моему "трудолюбию", ну да ладно). У неё вообще в списке полно охренительной музыки. Клондайк!

Так от, к моему сожалению, по сети гуляет всего один их альбом: forum.funkysouls.com/dump/f37t287398.html

@темы: Одобрям!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Слово недели

ШТУКАТУРКА

Вчера ехал в переполненном трамвае с двумя тяжеленными сумками и наблюдал, как маленький мальчик тычет игрушкой маме в живот и радостно говорит:
"Батутик! Батутик!"

@темы: Вести с полей

---

Блин, ну хватит уже видеть вселенные в спичечных коробках, осознавать своё предназначение, находить любовь всей своей жизни и спасать человечество. Просто отбейте врагам головы и начните строить новый прекрасный мир. Хотя нет. Сожгите все деревни, заморите подданных голодом, взорвите корабли, уничтожьте звёзды и превратитесь во вселенское НИЧТО. Вы слышите меня, герои фантастических романов? Нет? Ну и ладно.

@темы: Моё унылое мнение по поводу

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сейчас посмотрел свой список скачанного кино и понял, что, возможно, многие из этих фильмов действительно хорошие, возможно даже, гениальные, но все они наводят ужасную тоску. Решил скачать что-нибудь яркое и мигающее, ну чтобы разрядить обстановку. Вспомнил, что мне почему-то захотелось посмотреть Историю игрушек. Потому что я помню, что когда-то этот мультфильм в детстве смотрел, но так как мой папа в этот момент орудовал станком, смысл до меня не совсем дошёл. Погуглил Пиксар, увидел список снятых ими мультфильмов... и осознал, что кроме этой самой серии про игрушки я видел всё. Вот она - сила лейбла. А так как я кошу под небыдло, мне стало слегка обидно - я видел почти все мультики студии Пиксар, но так и не посмотрел все фильмы Кубрика.

При всей моей любви к фильмам Пак Чхун Ука я так и не посмотрел "Объединённую зону безопасности". Позор мне, позор!



2009:
1. «Звёздный путь» (Star Trek) – режиссёр Джей Джей Абрамс
2. «Затащи меня в ад» (Drag Me To Hell) – режиссёр Сэм Рейми
3. «Приколисты» (Funny People) – режиссёр Джуд Апатоу
4. «Мне бы в небо» (Up in the Air) – режиссёр Джейсон Рейтман
5. «Шоколад» (Chocolate) – режиссёр Прачья Пинкаю
6. «Типа крутой охранник» (Observe and Report) – режиссёр Джоди Хилл
7. «Тужься» (Precious) – режиссёр Ли Дэниелс
8. «Образование» (Education) – режиссёр Лон Шерфиг

2010:
"История игрушек: Большой побег"
"Социальная сеть"
"Царство зверей"
"Я - это любовь"
"Рапунцель: Запутанная история"
"Железная хватка"
"Город воров"
"Гринберг"
"Сайрус"
"Вход в пустоту"

Лучшие фильмы с 1992 по 2009:
Королевская битва - режиссер Киндзи Фукасаку (Япония)
Кое-что еще - режиссер Вуди Аллен (США)
Кинопроба - режиссер Такаши Миике (Япония)
Лезвие - режиссер Тсой Харк (Гонконг)
Ночи в стиле буги - режиссер Пол Томас Андерсон ( США)
Под кайфом и в смятении - режиссер Ричард Линклейтер (США)
Догвилль - режиссер Ларс фон Триер (Дания, Германия, США)
Бойцовский клуб - режиссер Дэвид Финчер (США)
Пятница - режиссер Ф. Грей Грей (США)
Хозяин - режиссер Джун-Хо Бон (Южная Корея)
Свой человек - режиссер Майкл Манн ( США)
Объединенная зона безопасности - режиссер Пак Чхан-ук (Южная Корея)
Трудности перевода - режиссер София Коппола (США, Япония)
Матрица - режиссеры братья Вачовски (США)
Воспоминания об убийстве - режиссер Джун-Хо Бон (Южная Корея)
Полицейская история 3 - режиссер Стенли Тонг (Гонконг)
Зомби по имени Шон - режиссер Эдгар Райт (Франция, Великобритания)
Скорость - режиссер Ян де Бонт (США)
Отряд Америка: Всемирная полиция - режиссер Трей Паркер (Германия, США)
Неуязвимый - режиссер М. Найт Шьямалан (США)

НАЗВАНЫ ЛУЧШИЕ ФИЛЬМЫ ВСЕХ ВРЕМЁН

Авторитетный журнал Sight & Sound опубликовал результаты традиционного опроса критиков и режиссеров, проводимого раз в десять лет Британским институтом кинематографии. По такому случаю в ближайшие 10 вечеров читателей Арт-Среды ждут подробные презентации этих фильмов, а пока знакомим вас с их перечнем:

Рейтинг кинокритиков возглавил фильм Альфреда Хичкока "Головокружение". На втором месте - фаворит предыдущего десятилетия - "Гражданин Кейн" Орсона Уэллса. Замыкает тройку лидеров "Токийская история" японского режиссера Ясудзиро Одзу.

Триллер Альфреда Хичкока режиссеры при этом поставили на седьмое место вместе с "Крестным отцом" Фрэнсиса Форда Копполы. Кроме того, в десятку киношедевров всех времен, по версии критиков, вошли французская драма "Правила игры" Жана Ренуара, голливудская картина немецкого режиссера Фридриха Вильгельма Мурнау "Рассвет: песня двух человек", вестерн Джона Форда "Искатели", классика документального кинематографа "Человек с киноаппаратом" Дзиги Вертова и немая драма "Страсти Жанны Д'Арк" Карла Теодора Драйера.
Замыкает десятку величайших фильмов рейтинга кинокритиков "8 с половиной" Федерико Феллини. Этой же картине режиссеры отдали лишь четвертое место в своем рейтинге. Кроме нее в десятку они поставили "Апокалипсис сегодня" Фрэнсиса Форда Копполы, "Таксиста" Мартина Скорсезе, "Зеркало" Андрея Тарковского и "Похитителей велосипедов" Витторио Де Сика.
Всего в опросе приняли участие 846 авторитетных критиков и деятелей мирового кинематографа.


Так, в ТОП-10 любимых кинокартин Вуди Аллена вошли фильмы «Велосипедные воры» (реж. Витторио де Сика), «Седьмая печать» (Ингмар Бергман), «Гражданин Кейн (Орсон Уэллс), «Амаркорд» (Федерико Феллини), «8 ½» (Федерико Феллини), «400 ударов» (Франсуа Трюффо), «Расемон» (Акира Куросава), «Великая иллюзия» (Жан Ренуар), «Скромное обаяние буржуазии» (Луи Бунюель), «Путь славы» (Стэнли Кубрик).

Фрэнсис Форд Коппола своими любимыми фильмами назвал «Пепел и алмаз» (Анджей Вайда), «Лучшие годы в нашей жизни» (Уильям Уайлер), «Я Виттелони» (Федерико Феллини), «Плохие спят спокойно» (Акира Куросава), «Телохранитель» (Акира Куросава), «Поющие под дождем» (Стенли Донен и Джен Келли), «Король комедии» (Мартин Скорсезе), «Бешеный бык» (Мартин Скорсезе), «Квартира» (Билли Уайлдер), «Рассвет» (Ф. В. Фюрнау).

Лучшими 10 фильмами для режиссера Майкла Манна являются «Апокалипсис сегодня» (Фрэнсис Форд Коппола), «Броненосец «Потемкин» (Сергей Эйзенштейн), «Гражданин Кейн» (Орсон Уэллс), «Аватар» (Джеймс Кэмерон), «Доктор Стрэйнджлав» (Стэнли Кубрик), «Вiutiful» (Алехандро Гонзалес Иньярриту), «Моя дорогая Клементина» (Джон Форд), «Страсть Жанны Д’арк» (Карл Теодор Дрейер), «Бешеный бык» (Мартин Скорсезе), «Дикая банда» (Сэм Пекинпа).

Мартин Скорсезе своими любимыми фильмами назвал «8 ½» (Федерико Феллини), «Космическая Одиссея 2001» (Стэнли Кубрик), «Пепел и бриллиант» (Анджей Вайда), «Гражданин Кейн» (Орсон Уэллс), «Леопард» (Лучино Висконти), «Пайсан» (Роберто Роселлини), «Красные туфельки» (Майкл Пауэлл и Эмерик Прессбургер), «Река» (Жан Ренуар), «Сальваторе Джилиано» (Франческо Роси), «Искатели» (Джон Форд), «История Угецу» (Кендзи Мидзогучи), «Головокружение» (Альфред Хичкок).

ТОП-10 любимых фильмов Квентина Тарантино выглядит следующим образом: «Хороший, плохой, злой» (Серджио Леоне), «Апокалипсис сегодня» (Фрэнсис Форд Коппола), «Несносные медведи» (Майкл Риччи), «Кэрри» (Брайан де Пальма), «Под кайфом и в смятении» (Ричард Линклейтер), «Великий побег» (Джон Стурдж), «Его девушка Пятница» (Говард Хоукс), «Челюсти» (Стивен Спилберг), «Хорошенькие девушки станьте в ряд» (Роджер Вадим), «Раскаты грома» (Джон Флинн), «Волшебник» (Уильям Фридкин), «Таксист» (Мартин Скорсезе).

запись создана: 09.05.2011 в 22:31

@темы: ЗАПИСНАЯ КНИЖКА, щёКИНОги